«Старики молчали о трагедии». Исполнилось 175 лет со дня восстания углежогов

Большой рассказ про самый кровавый протест Ревды

В феврале 1921 года молодой краевед Дмитрий Козырин обнаружил в домашней библиотеке бывшего писаря волостного правления Михаила Криночкина большую самодельную книгу с пожелтевшими страницами, заполненными витиеватым почерком. «Памятная Н. Умнова» было выгравировано на медной табличке. Это была ревдинская хроника с 1806 года. Прочитав летопись, Дмитрий Петрович осознал, что проник в ревдинскую тайну, о которой угрюмо молчали старики в течение 80 лет. Короткая запись за апрель 1841 года раскрыла страшную трагедию, разыгравшуюся в маленьком заводском поселке. В этот день произошел расстрел крестьян-углепоставщиков, вступивших в борьбу за свои права. Заведующий ревдинским музеем П. Н. Белоглазов по результатам изучения этого документа написал статью о восстании углежогов Ревды в газету «Уральский рабочий». Впечатленный этим материалом, к нам приехал писатель В. М. Быков. Он тоже ознакомился с «Памятной Умнова», а затем засел за изучение 26 томов дела углежогов в областном архиве. В итоге в 1925 году вышла книга Виктора Быкова «Возмутители». Так о крупнейшем восстании крестьян на Урале в конце первой половины 19 века стало известно широкой общественности.

Волнения и восстания на уральских заводах в первой половине XIX века заставили Комитет Министров обратиться к заводчикам с особым секретным предписанием «входить в положение горнорабочих и по совести назначать им достаточное содержание, удаляя всякие жестокости и притеснения». Заводовладельцы и управляющие, не считаясь с предостерегающим тоном предписаний свыше, продолжали открытый грабеж крестьян, произвольно увеличивали окладные работы, меру угольного короба и всевозможные вычеты.

В особенно тяжелом положении в конце 30-х годов XIX века оказались рабочие Ревдинского завода. Его администрация установила «уроки», превышавшие нормы выработки, как на казенных, так и на всех соседних частных заводах. Из-за произвола приемщиков угля, самой высокой меры угольного короба, запутанности расчетов с рабочими, ревдинские углежоги почти поголовно числились в «недоработчиках». Это неминуемо вело к наказанию лозинами. Долг рабочих конторе все возрастал.

Сохранившиеся в Свердловском архиве расчетные листы ревдинских углежогов свидетельствуют об исключительно тяжелом положении крестьян-углепоставщиков (углежогов). Расчет с ними заводоуправление производило один раз в год перед раскладкой работ — на новый год в марте-апреле. Для большинства рабочих семей эти итоги были безрадостными.

В 1839 году 55% углежогов при расчете не получили денег. В следующем году их стало уже 95%. Положение рабочих ухудшалось из-за повышения рыночных цен на хлеб и овес, увеличения сверхокладных работ, налагавшихся заводоуправлением. Недовольство масс вызывала и жестокость куренного надзирателя Алексея Камаганцева, который лично наказывал рабочих лозинами за «недоработку», за «ослушание» и т. д.

Многие углежоги были постоянно в долгу у заводской конторы. Дело в том, что в течение года горькая нужда не раз толкала их в заводские магазины-склады, а выполнить «урок» недоставало сил. Поэтому-то при расчете выявлялся кабальный долг.

Углежогов на заводе насчитывалось в то время около тысячи человек. Каждый должен был доставить 80-85 коробов угля в год. О том, какая это была непосильная мера, свидетельствуют факты: Гаврила Белоусов наказан за недоработки 35 лозинами. Семейное положение его: жена, трое малолетних детей и старуха мать. Рабочих лошадей — две. В 1838 году он должен был выполнить следующий оклад: угля соснового 45 коробов, угля березового 35 коробов, итого — 80 коробов. Выполнил же он 62 короба, за что следовало получить 67 рублей 12 коп. В счет заработка он получил в течение года 93 пуда провианта на сумму 69 рублей, кроме того, деньгами и другими продуктами он получил на 47 рублей. В результате расчет в конце года был произведен с домом Белоусова в 49 руб. 49 коп. К концу 1840 года долг углежога Белоусова заводоуправлению составил 150 руб. 85 коп.

В 1840 году только 5 процентов всех углежогов получали заработанные деньги на руки. У всех остальных заработки вычитались конторой за долги и выданный провиант.

В 1841 году мера угольного короба в Ревде была значительно больше, чем на других казенных и частных заводах. Возросли так называемые сверхокладные работы: сплав леса в Ревдинский пруд, заготовка и возка сена на заводскую конюшню, доставка руды на завод, починка мостов, дорог, и другие.

И исправники, и приказчики, и куренные надзиратели пороли углежогов за недоработки, за малейшее ослушание заводскому начальству. Штрафной журнал Ревдинского завода пестрит отметками о многочисленных наказаниях углежогов и мастеровых.

В октябре 1840 года заводской исправник Михаил Земляницын получил Указ Уральского горного правления, который рекомендовал введение на частных заводах единой меры угольного короба в размере 22400 кубических вершков. В Ревде мера угольного короба в то время составляла 27216 кубических вершков. Необходимо подчеркнуть, что Указ этот носил чисто рекомендательный характер. Земляницын, заручившись согласием владелицы завода, скрыл указ от углежогов. Но слух о нем распространился. Углежоги по-разному понимали и толковали его. Большинство считало, что это документ, содержащий точное указание главного оклада, равного окладу рабочих казенных заводов, точный перечень сверхокладных работ, уменьшенную меру короба, определенную оплату работы, постоянную цену на провиант. В связи с этим у рабочих появилась надежда на облегчение их положения.

Углепоставщики потребовали от исправника, чтобы им объявили «штат» (указ). Исправник ответил, что никаких изменений на заводе не будет. Спустя несколько дней Земляницын арестовал в Шайтанском заводе (ныне Первоуральске) трех поверенных углежогов — Карпа Еремина, Ювеналия Дрягина и Марка Щукина, прибывших в Шайтанку, чтобы написать жалобу на заводское начальство укрывающее «штат».

В ответ на это 7 апреля 1841 года к исправнику явилось 300 крестьян из села Краснояр. Они потребовали освобождения арестованных и объявления «штата». Заметно подогревали ревдинских углежогов и известия о том, что на соседних Сергинских заводах еще с 1828 года рабочие трудились на основании казенного штатного положения. Только после обещаний управляющего Ревдинскими заводами Александра Котовщикова ввести на заводе положение Сергинских заводов углежоги ушли ночевать в Еланскую слободу.

15 апреля 1841 года более 200 углежогов собрались на заводской площади. Они отказались принимать раскладку работ на новый год и потребовали освобождения арестованных. В последующие дни число участников волнения нарастало, среди углежогов все чаще появлялись мастеровые основных цехов Ревдинского завода. Борьба за «штат», а фактически за улучшение экономического положения ширилась. Увещевания присланного из Екатеринбурга специального чиновника не возымели действия. Углепоставщики стояли на своем: просили объявить им «штат», удовлетворить требования, сформулированные в прошении. Они договорились между собой «...стоять дружно друг за друга до последней капли крови».

Конфликт перерос в открытое противостояние. Заводская администрация сбежала в Екатеринбург. Владелица завода Мария Денисовна Демидова обратилась за помощью к исполняющему обязанности Главного начальника Уральских горных заводов полковнику Петру Порозову.

Порозов Петр Иванович. В 1841 году – полковник, временно исполняющий обязанности начальника горного правления. Лично прибыл в Ревдинский завод 14 апреля 1841 года в сопровождении помощника горного начальника майора Клейменова, офицеров и 178 чинов 8-й роты Оренбургского линейного батальона при одном артиллерийском орудии, которыми командовал подполковник С.В.Пащенко. Еще до расстрела углежогов полковник Порозов состоял в переписке с владелицей Ревдинского завода Демидовой Марией Денисовной.

Он лично прибыл в Ревдинский завод в сопровождении других горных чиновников и 178 нижних чинов 8-й роты Оренбургского линейного батальона, при одном артиллерийском орудии, которыми командовал подполковник С.В.Пащенко.

С.В.Пащенко — боевой офицер. С 1819 года служил на Кавказе, воевал против горских повстанцев, освобождал крепости, участвовал в многочисленных боях с чеченцами, шапсугами и др., Кавалер орденов Св.Георгия, Св. Владимира и Св.Анны, ветеран русской армии. В 1841 году — подполковник. Командовал 8 ротой Оренбургского линейного батальона при расстреле Ревдинских углежогов в 1841 году. Получил «во время усмирения четыре лёгких повреждения».

Залпы 15 апреля 1841 года унесли жизни многих жителей Ревды, Мариинска, Краснояра, деревень Сажиной и Барановой.

Памятная Н. Умнова:

1841. Апрель. В понедельник Фоминой недели зачался бунт, а 15 апреля было сражение, стреляли боевыми зарядами, убито мужчин 160 человек, женщин 5 человек и 2-х девочек 13 лет мальчиков — 2. А всего было убито и ранено 256 человек. Солдат было 200 человек.

Берг-инспектору Уральского Горного правления г-ну полковнику и кавалеру Порозову Ревдинского завода штаб-лекаря надворного советника Стритилатова:

Честь имею донести Вашему Высокоблагородию, что по собранию убитых и раненых при усмирении бунтовщиков оказались убитыми из принадлежащих Ревдинскому заводу 33 человека — 25 мужского и 8 женского пола, раненых 62 человека — 54 мужского и 8 женского пола. Из воинской команды легко ушиблено 2 обер-офицера и трое нижних чинов.

Через несколько дней власти сообразили, что потери бунтовщиков не пропорциональны их вине. В докладе императору Николаю I число убитых снизили до 33 человек, то есть уменьшили количество жертв в пять раз! Для этого пришлось указывать убитых, приписанных только к Ревдинскому заводу, забыв про Мариинский завод, передвинуть смерть большинства углежогов на более дальний срок (не на день расстрела), забыть упомянуть умерших от ран и увечий, приписать смерть болезням.

Император Николай I взял под контроль расследование этого бунта, приказав на личной встрече генералу Глинке «войти в рассмотрение настоящего положения сих крестьян, точно ли есть им повод жаловаться».

Была создана следственная комиссия, которая проработала больше года. Руководители волнения Ювеналий Дрягин, Карп Еремин, Тимофей Козырин и Матвей Бороздин были сосланы на каторгу (Карп Еремин умер во время следствия). Часть углежогов попала в арестантские роты, многих приговорили к наказанию розгами.

Генерал Глинка, тщательно проанализировал (правда, с трагическим опозданием) положение углежогов, их доходы, заработную плату, окладные и сверхокладные работы. Доклад на 12 листах был отправлен императору. Кстати, генерал Глинка предлагал в докладе распространить действие казенных заводских штатов и на все частные предприятия. А ведь именно в этом и состояло главное требование ревдинских «возмутителей»!

По решению суда Ревдинская заводская администрация была освобождена от уголовной ответственности за происшедшую трагедию. Заводовладелица Мария Денисовна Демидова, не исполнившая рекомендации Главного правления Уральских заводов о введении новых штатов, по решению суда заплатила все расходы на усмирение ее крестьян. А исправник Михаил Земляницын был освобожден от занимаемой должности, и ему было запрещено работать в полиции. Правда, несмотря на это решение суда, он спокойно проработал исправником Ревдинских, Шайтанских и Билимбаевских заводов еще 15 лет.

Бунтовщики еще по указу царя Федора Алексеевича не подлежали отпеванию в церкви и захоронению на общем кладбище. Вот почему их похоронили не на городском кладбище на Угольной горе, а в братской могиле на Майориной горке вблизи старинного башкирского кладбища. В марте 1917 года на их могиле был поставлен крест и проведено отпевание. В 1922 году на могиле был поставлен чугунный памятник «Героям, павшим за революцию. 1841-1922 гг.».

В Ревде, пожалуй, не найти человека, который бы не знал о волнениях углежогов. Рассказ об их героической борьбе передается от поколения к поколению. В память о борцах за народное дело одной из улиц присвоено имя Возмутителей. На территории музейного комплекса «Демидов-центр» установлен обелиск в память о погибших углежогах. Ревдинскими художниками было написано несколько картин, посвященных этим трагическим событиям. Композитором В.Н.Трамбицким под впечатлением книги «Возмутители» написана и в 1934, 1938 и 1973 годах поставлена в Свердловском оперном театре опера «Орлёна». А Свердловским скульптором В.Е.Егоровым был создан многофигурный монумент ревдинским углежогам.