Почему одобренные поправки к Конституции никак не изменят нашу жизнь

Мнение народного обозревателя Евгения Люханова

Закончилось голосование по внесению поправок в Конституцию РФ. Правящая элита празднует победу. СМИ вновь начали говорить о росте тарифов на услуги ЖКХ. Теперь можно — проголосовали же... В народе, правда, слышатся отзывы далеко не однозначные — от самых восторженных до самых негодующих. Истина, наверное, как всегда, где-то посерединке.

Лично я считаю плебисцит достаточно полезным. Действительно, «бурбулисовская» Конституция 1993 года давно уже стала неким анахронизмом, многие её положения потеряли актуальность. Другое дело, что с голосованием поспешили. Нужно было перенести его хотя бы на конец года, когда пандемия, возможно, сошла бы на нет и не было бы необходимости тратить огромные деньги на средства защиты.

Лично я не голосовал. И не потому, что равнодушен к судьбе страны, как может показаться некоторым, а просто согласен был лишь с частью поправок. Если бы дали возможность высказаться по каждой, непременно проголосовал бы. В таких условиях референдум оказался больше похож на инструмент получения дополнительного вотума народного доверия действующей власти, нежели на реальную возможность граждан тщательно проанализировать предложенные поправки и высказаться по ним.

Всё это напоминает советские партийные, комсомольские и «нардеповские» съезды — со всеобщими аплодисментами, восхищениями, овациями и «одобрямсами», которые, вроде бы, давно уже ушли в историю.

Ещё больше умиляюсь над теми, кто с огромным пафосом заявляют: «Поправки одобрены. Теперь начнётся новая веха в истории страны!» Да не будет никакой новой вехи. Уверяю вас. Пенсии и до этого ежегодно индексировали. Курилы японцам и при старой Конституции ни за что бы не отдали. А Путин был бы столько раз президентом, сколько захотел.

Настоящая беда России в том, что реальная жизнь её граждан никогда не соответствовала тому, что провозглашалось с высоких трибун и было прописано в законодательных актах. Вот представьте себе ситуацию, что вы, к примеру, хотите устроиться на работу, на какую-то конкретную должность. И вдруг выясняется, что в трудовом коллективе работают одни женщины. И начальница женщина. А вы, к несчастью, мужчина. Да ни в жизнь вас туда не возьмут, на пушечный выстрел не подпустят!

Я, конечно, не психолог, поэтому рыться в причинах не хочу, но почему-то постоянно приходится наблюдать ситуацию, когда женщины-руководители как огня боятся брать к себе в подчинённые мужчин. Исключения, к сожалению, встречаются очень редко. И причём тут Конституция с её продекларированными принципами равенства прав граждан по расовому, национальному, возрастному, гендерному и прочим признакам?!

Кто-то скажет: «Это всё общие рассуждения на уровне страны. А нам-то, простым ревдинцам, что даст эта победа поправок?» Отвечу то же самое — ничего не даст.

Конечно, не будучи любителем абсолютно всё мазать чёрными красками, признаю, что наша Ревда по ряду показателей выглядит не хуже многих других муниципальных образований области. Но и восторги по этому поводу тем более не понимаю. Ибо при разумном управленческом подходе всё могло быть гораздо лучше.

Давайте вспомним, что происходило с нашей Ревдой и её экономикой за то же самое последнее тридцатилетие. В начале 90-х началось массовое нашествие на Ревду «варягов», повадившихся скупать одно за другим местные предприятия. Так, СУМЗ в те времена достался швейцарскому «Гленкору». На РЗ ОЦМ и РММЗ навалились господа Максимовы, создавшие впоследствии компанию «Макси-групп». Вот как раз на судьбе РММЗ и хотелось бы остановиться поподробнее. В том числе потому, что я сам много лет проработал на этом заводе и видел изнутри весь процесс сносов, строек и перестроек.

На рубеже веков руководством компании был взят курс на замену мартеновского производства на электросталеплавильное. Начались гигантские стройки двух «миллионников» — комплексов ЭСПЦ. Ладно бы ограничились лишь реконструкцией металлургического передела. Но вскоре руководство провозгласили ещё одну авантюрную суперцель — перенести всё прокатное и метизное производство на новую промплощадку в Берёзовский. Вместе с работниками, потому что местных там как не было, так и нет. Под эту идею к 2008 году на заводе были снесли практически все цеха (за исключением гвоздильного). У Николая Максимова, правда, была идея на месте снесённых цехов построить два новых больших трубопрокатных цеха по производству непрерывнолитых труб диаметром 40-45 мм. Предполагалось, что в этих цехах будут работать до 2,5 тысячи человек. Но этим планам не суждено было сбыться. Почему? Прочитаете ниже.

По сути, был ликвидирован целый завод с богатейшей историей и трудовыми традициями. Были времена, когда на РММЗ работало 5-7 тысяч человек. На предприятии был задействован практически полный производственный цикл: от подготовки сырья для мартеновского цеха до производства готовой метизной продукции. Разве что доменное производство отсутствовало — покупали готовый чушковой чугун. На заводе был минимум транспортно-логистических издержек, так как все цеха были практически рядом друг с другом. Да и трудовыми ресурсами Ревда почти полностью обеспечивала завод. Поэтому производство было рентабельным аж до 2004 года включительно, когда завод (в то время уже НСММЗ) последний раз получил прибыль.

А что теперь на месте того завода? Гигантская «коптилка» в городской черте, которая и самого Максимова привела к разорению. В 2007 году у него начались проблемы с рефинансированием кредитов. В результате по демпинговой цене пришлось продать завод новому собственнику — НЛМК, который не разделял планов Максимова по строительству трубопрокатных цехов и созданию до 2,5 тысячи новых рабочих мест.

Пару лет назад мне довелось вступить в заочную дискуссию по поводу судьбы завода с представителями Министерства промышленности и науки Свердловской области. Я настаивал на том, что все перестройки и реконструкции, проведённые на заводе в последние годы, самым негативным образом повлияли на социально-экономическую ситуацию в городе. На что мне возразили, мол, «у госструктур возможности воздействовать на частный бизнес и частный капитал крайне ограничены». Вот и приехали! Нерадивые собственники скупают заводы, людей тысячами выбрасывают на улицу, а власти ничего не могут сделать? Почему-то на эту тему никто никаких поправок в Конституцию не предложил.

Что в итоге? По моим субъективным ощущениям, чуть ли не половина экономически активного населения Ревды ежедневно ездит на работу в другие города — Екатеринбург, Первоуральск, Березовский. Это явление называют маятниковой миграцией. На мой взгляд, оно достаточно нездоровое.

Кто-то скажет, что я чересчур сгущаю краски. Но все мы в достаточной мере субъективны в своих суждениях. Единственное, в чём, думаю, большинство со мной согласится, — в Ревде, действительно, много проблем. Способно ли общественное одобрение конституционных поправок хоть как-то повлиять на их решение? Думаю, что нет. Хотя буду сильно рад, если время покажет, что я ошибаюсь. Потому что люблю свой город и желаю ему и его жителям благополучия и процветания!

Часто вспоминаю, как ещё на заре перестройки, выступая на одном из Съездов народных депутатов СССР, тогдашний член Политбюро ЦК КПСС Егор Кузьмич Лигачёв сказал: «Господин Ельцин очень много произносит слов, а дел-то, в сущности говоря, никаких нет. Давайте всё-таки судить по делам. Вот когда мы будем мерить людей таким образом, я думаю, что это будет правильный подход!» Полагаю, если из этой цитаты убрать слово «Ельцин», то она будет вполне актуальной и в наши дни.

Действительно, мы никогда не испытывали дефицита на красивые речи с высоких трибун. Красиво, грамотно и человеколюбиво у нас были написаны все Конституции. Жаль, что всю эту декларируемую любовь и заботу властей люди далеко не всегда ощущают на себе.