В сети мы будем жить вечно. В Ревде оцифровывают и инвентаризируют кладбище

Поговорили с Игорем Полуйчиком, который делает цифровую версию ревдинского кладбища

На городском кладбище идет инвентаризация. Получается, в конце июля мы все получим точное представление о том, насколько еще времени хватит нашего погоста. И не только эту информацию. О том, что это за процесс и какой он должен дать результат, мы поговорили с руководителем компании, которая занимается инвентаризацией кладбища Игорем Полуйчиком.

Напомним, два года назад о том, что на городском кладбище заканчиваются места, рассказал заместитель директора УГХ Сергей Филиппов. А администрация заявила, что вопрос этот на контроле и чиновники пытаются найти выход из сложившейся ситуации.

Инвентаризация — один из самых доступных вариантов, как можно увеличить резерв существующего кладбища. Поэтому и было принято решение провести, в первую очередь, её.

Компания Игоря Полуйчика уже не первый раз работает в Ревде — несколько лет назад её специалисты инвентаризировали небольшие сельские кладбища городского округа. Теперь очередь дошла до городского погоста.

— Наши сотрудники фотографируют на навигационное оборудование Garmin каждую могилу, — объясняет процесс Игорь Полуйчик. — Навигатор сначала ловит координаты со спутника, потом делаем общую фотографию, общий вид всего захоронения, а затем уже снимаем персональные данные. Так что работа достаточно быстрая. По каждой могиле появляется точка геолокации, с погрешностью 3-4 метра. Техническая съемка уже началась, в июне мы ее, скорее всего завершим. Сегодня я привез третий комплект оборудования, поэтому с завтрашнего дня мы увеличим количество работающих на съемке людей до трех.

Отснятый материал подрядчики передают потом операторам компании, которые расшифровывают всё, что написано на могильной плите, и в результате их работы получается база данных с картой кладбища, где любой объект можно детализировать на карте.

— То есть нажимаешь на фамилию, открывается окошко, фотография, персональные данные, — говорит Игорь Полуйчик. — У вас кладбище занимается 40 га, значит, получится, примерно, база данных, в которой будут от 40 до 50 тысяч имен умерших. Здесь вы сможете найти всех родных и близких, да и любого человека по разным параметрам поиска. Допустим, можно набрать год рождения 1975 и смотреть, кто сошел с дистанции раньше тебя.

У компании есть сайт Ckorbim.com, куда, можно будет все эти данные выгрузить. Тогда цифровая версия ревдинского кладбища будет доступна по всему миру и из любого города можно будет найти могилу близкого человека.

— С социальной точки зрения, я считаю, что это благо, — говорит Игорь Полуйчик. — Вообще у меня была мысль сделать общероссийский сетевой пантеон. Сейчас в городских кладбищах лежат, примерно, 50 миллионов человек. Их можно было бы отснять за несколько сезонов при систематической работе. Но эта идея пока не нашла поддержки на федеральном уровне.

Самый большой плюс процесс — почти вся информация будет оцифрована, процесс оформления захоронения будет компьютеризирован.

— Вообще сегодня общий мировой тренд на цифровизацию, — говорит Игорь Полуйчик. — Компьютер должен наступить, наконец-то и здесь. Пока на кладбищах у нас сохраняется технологический уклад 18 века. Как при царе Горохе записывали все от руки метрические книги, ничего конструктивно не поменялось. У вас наконец-то на кладбище появился компьютер и интернет. Сейчас туда мы загрузим результат нашей работы и на ревдинском кладбище наступит 20 век. До 21 вам пока далеко. А дальше уже все будет зависеть от вас, как вы будете поддерживать данную систему. В день у вас, в среднем, хоронят троих. Если фотографировать захоронения каждый день, можно абсолютно нормально поддерживать актуальность базы. Если раз в полгода, конечно, заплюхаешься. А так все просто — сделал новые фото, подгрузил их в систему, они автоматически легли на свою «полянку», ввел персональные данные, у тебя тут же все упорядочилось.

Инвентаризация должна дать понимание администрации, насколько хватит ресурса кладбища. И сколько времени несть на поиск новой территории. Правда, Игорь Полуйчик считает, что не так много.

— Кладбище у вас старое, надеяться, что в старых секторах есть много пустых мест, не стоит. Возможно, даже если нет надгробия, наверняка, там чья-то запущенная могила. Зато будет понятен объективный резерв — там, где есть овраги, заросли кустарника, какие-то неудобицы, поляны, которые не заняты. Например, у вас есть овраг рядом с тем местом, где вы хороните погибших в СВО. Его можно засыпать, выровнять и за счет этого увеличить полезную площадь кладбища. Но делать это нужно быстро, потому что заполнение идет, потом никакая техника туда не пройдет.

А вот данные из метрик в рамках этого контракта в систему заносить не будут. Задали вопрос Игорю Владимировичу — почему?

— Смотрите, там, где надгробие есть, эта информация будет лишней, так как будет дублировать данные, которые мы и так получим сейчас. Если надгробия нет, а запись есть, мы просто получаем информацию о том, что где-то здесь похоронен такой-то человек. Конечно, это важно, чтобы информация о всех ранее живущих была сохранена, но это дополнительная работа и дополнительные деньги.

Параллельно с Ревдой, компания проводит инвентаризацию на первоуральском кладбище. Там работы гораздо больше, поскольку площадь гораздо больше — 65 га.

— И там работа гораздо сложнее, — говорит Игорь Полуйчик, — поскольку администрация заключила с нами контракт на замеры каждого захоронения до сантиметра. Там карта будет более информативной, более красивой.

Как рассказывает предприниматель, его компания проводила инвентаризацию кладбищ в Верхней Пышме, Рефтинском, еще в нескольких северных городах.

— Но Свердловская область пока не торопится проводить такую работу. В передовиках сейчас Московская, Тюменская области и Краснодарский край, где мы уже инвентаризировали уже порядка 30-50% городских кладбищ. В среду будем на эту тему разговаривать с Коми. Но, вообще, там, где власти стремятся к прозрачности похоронного дела, они проводят инвентаризацию, там, где нет — начинают тормозить процесс. Хорошо, что в Ревде не так. А вообще главная задача моей работы — чтобы люди перестали умирать, потому что пока нас помнят, мы живы. А в сети мы будем жить вечно.