Мятное настроение. Путешествие из Ревды на «Дикую мяту»

Трёхдневный музыкальный фестиваль прошёл под Тулой

На «Дикой мяте» я впервые побывала в 2019 году. Влюбилась, вдохновилась и, как только вернулась домой, сразу же купила билет на следующий, 2020 год. Но туда так и не попала: грянул ковид. «Фестиваль переносится на 2021 год», объявили организаторы.

ПЦР-тесты, справки о вакцинации и медицинские маски — на таких условиях фестиваль должен был пройти. Но чуда не случилось: буквально за десять часов до открытия его запретили проводить из-за эпидемобстановки. «Дикая мята» потеряла около 100 млн рублей, но выжила. Благодаря артистам, благодаря поклонникам, благодаря команде. И в 2022 году всё-таки случилась. Вопреки всему — и как доказательство, что любовь спасёт вообще всё.

За плечами — рюкзак, забитый лапшой быстрого приготовления, свитерами и дождевиком, в одной руке — спальный мешок, в другой — паспорт и билет на самолёт Екатеринбург — Москва. Так начинается моё путешествие навстречу музыке, которого я наконец дождалась.

Добираться из Ревды в поля где-то под Тулой, как неожиданно оказалось, довольно просто. На самолёте — в Москву, затем — одна-единственная пересадка на специальный автобус, который привезёт меня (и несколько десятков других радостных людей) прямиком к фестивальной площадке.

А тут уже выросла огромная очередь. Каждый гость фестиваля должен просканировать свой билет и получить взамен специальный браслет с жёлтым чипом — он нужен, чтобы беспрепятственно покидать территорию фестиваля и возвращаться, когда захочется. У меня есть ещё билет на палаткоместо, благодаря которому я могу разбить своё временное жилище в палаточном городке. Есть и третья категория билетов — они нужны автовладельцам, чтобы припарковать машину на фестивальной парковке. Но сегодня у водителей проблемы — то ли с непривычки после трёхлетнего перерыва, то ли из-за непогоды на парковку пропускают очень медленно, и возле фестиваля вырастает многокилометровая пробка. Люди пишут сердитые комментарии в соцсети фестиваля, но, конечно, это не помогает: в среднем, каждому из них придётся простоять около трёх часов.

Мне по сравнению с ними очень повезло: даже к стойке регистрации я попадаю всего через двадцать пять минут. А дальше всё быстро. Пройти досмотр, заверить охранников, что ничего колющего, режущего, легковоспламеняемого и скоропортящегося не скрываю, и, наконец, оказаться по ту сторону забора. Ну, здравствуй, Мята!

— В каком лагере хотите остановиться? — спешит ко мне девочка в зелёной футболке с эмблемой фестиваля. — У нас их три: «Семейный», «Весёлый» и «Меломан».

— А в чём разница?

— «Семейный» рассчитан на проживание с маленькими детьми. «Весёлый» поближе к сцене, но спать там в принципе можно, музыка не сильно мешает, а вот в «Меломане» никогда не бывает спокойно, там вечный движ, — улыбается волонтёрка.

Я выбираю «Весёлый», и мы шагаем к нему. На плитке под ногами то и дело встречаются надписи белой краской. Читаю: «Да, это твои лучшие годы». Только пожимаю плечами — в таком масштабном плане сказать сложно. А вот эти выходные точно будут хорошими.

Палатка, коврик, спальник — так живёт большинство гостей фестиваля. Выбрать можно не только лагерь, но и улицу — они названы по именам артистов, которые поддержали фестиваль после прошлогодней отмены и в этом году выступают за 1 символический рубль. Каждый из них посадил на дикомятной аллее по дереву, за которыми сейчас расположены ряды палаток. Больших и маленьких, разноцветных, украшенных гирляндами, флажками и наклейками. А венчает всё это буйство трёхметровая скульптура рыбы, играющей на саксофоне.

Яркие не только палатки, но и их обитатели. Кажется, что здесь каждый может выпустить наружу ту капельку сумасшествия, которую в обычное время многим приходится прятать под офисными дресс-кодами. Все цвета радуги, перья и блёстки, цветы, значки — в ход идёт всё. И каждый встречный настолько прекрасен, что не перестаёшь восхищаться.

Несмотря на проблемы на входе, к вечеру на территорию фестиваля попадают все. И спешат на главное выступление этого дня. Это — группа «Кино». На сцену поднимаются участники группы и помогают вновь прозвучать песням, которые когда-то написал Виктор Цой. Его голос тоже звучит — оцифрованный из записей, сохранённый и бережно переданный. А образ появляется на большом экране за спинами артистов.

Тысячи зрителей дружно подпевают текстам, словно те записаны у каждого в ДНК — невозможно не знать, невозможно забыть. Скандируют: «Цой жив!». И этот концерт объединяет вообще всех, кто здесь собрался. А когда он заканчивается, люди расходятся медленно, нехотя. И почти все — молча, осознавая и запоминая навсегда то прекрасное, что произошло несколько минут назад. И восторженные речи ведущего со сцены кажутся неуместными и ненужными, перебивающими послевкусие концерта. Того самого концерта.

— Ой, где же взять мне силы, чтобы только всё осилить? — будит меня громогласный вопрос Юры Музыченко. Это на главной сцене проверяют звук музыканты из The Hatters. Улыбаюсь: лучший будильник, который можно себе представить. И отправляюсь умываться и завтракать.

Как раз инфраструктура фестиваля и внимательное отношение организаторов ко всем нуждам посетителей — большой плюс этого события. Да, внутрь не пропускают со своими напитками (как и в самолёт). Но можно пронести пустую бутылку и сколько угодно набирать питьевую воду в фонтанчиках, которые установлены в нескольких точках площадки. Нужен кипяток? Он тоже есть. Туалеты? По всей территории. И даже душ обустроен. Правда, холодный, но это не так и страшно. В инфоцентре можно зарядить технику или взять напрокат портативные аккумуляторы, а в вагончиках еды купить бургер, кебаб или какой-нибудь другой перекус. В общем, есть всё для хорошей жизни.

Кроме сети. Обещанный Wi-Fi хоть и подключается, но ничего не загружает. А мобильный интернет работает очень плохо: чтобы отправить или получить сообщения, нужно уйти подальше от центра, три раза обернуться вокруг себя, сказать волшебную фразу (приводить её дословно не буду, цензура не пропустит) и поднять телефон как можно выше к небу. Тогда есть шанс, что что-то произойдёт. Но сильно надеяться не стоит. Так что те, кто умудрялся достучаться до меня в эти выходные, настоящие счастливчики.

— Какой-то интернет-детокс, — смеются синеволосые девчонки из соседней палатки. — Ну и ладно, есть чем заняться.

И это правда. Кроме трёх основных сцен, тут расположились десятки площадок от спонсоров и партнёров с самыми разными конкурсами и активностями. Например, на террасе от оператора мобильной связи делают временные татуировки и разыгрывают премиум-аккаунт. В шатре одной образовательной организации проходят лекции. В другом соревнуются в меткости и ловкости, выбивая шарики.

Я останавливаюсь возле точки магазина народных музыкальных инструментов. Здесь проводят мастер-классы: все желающие могут за двадцать минут выучить короткую мелодию для балалайки или гуслей. Класс! Я участвую в обоих занятиях, без подготовки тут же натираю о струны указательный палец, но с заданиями справляюсь.

— А теперь быстро повторяем то, чему научились, — распоряжается наш наставник. — Узнаёте звучание? Это же «Видели ночь» Цоя!

Срываем аплодисменты от случайных гостей нашего мини-концерта, фотографируемся на память, и я иду дальше. Прямо по курсу — особая детская сцена. Здесь выступают самые маленькие артисты фестиваля. Несмотря на юный возраст, играют они хорошо и слаженно, а такой поддержки от зрителей, как здесь, кажется, нет больше нигде.

— Я люблю Minecraft! Я люблю Minecraft! — кричит в микрофон восьмилетний солист. И протягивает микрофон в зал: — А теперь вы!

И все послушно признаются в любви популярной компьютерной игре. А потом на сцене объявляют технический перерыв, и ребятишки спускаются вниз, к своим мамам. Те их ласково треплют по макушкам и говорят:

— Это было замечательное выступление.

Заканчивается второй день «Дикой мяты» так же, как и начинался, — выступлением The Hatters. Только в этот раз я слушаю их не в палатке, а на поле. Вдыхаю холодный вечерний воздух, переполненный счастьем и музыкой. И улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь, пока у меня не начинают болеть щёки.

«Что это они всё о музыке да музыке, нет бы и природе внимание уделить! У меня тут, между прочим, жизнь вовсю процветает!», гневно заявляет ночью тульское поле. И, взмахнув веткой самого высокого клёна, решает: если кто-то не идёт к природе, то природа идёт к нему сама. Поэтому утро последнего фестивального начинается с нашествия муравьёв. Караул!

Пока избавляюсь от незваных гостей, мысленно радуюсь, что живу не в придуманном Гарсиа Маркесом городке Макондо. Уж там-то встреча с муравьями обошлась бы мне куда хуже. А здесь всё ограничивается капельку потрёпанными нервами. И даже есть хорошая сторона: спать больше не хочется совсем. Так что завтракаю очередной лапшой и отправляюсь гулять по фестивалю.

Несмотря на то, что в этом году организаторы запланировали два музыкальных уикенда, на поле всё равно есть какое-то ощущение близкого завершения праздника. Палаточный городок уже наполовину опустел, да и на самой площадке людей намного меньше, чем в предыдущие дни.

— Заходите на наш последний мастер-класс, — зазывают из какой-то палатки.

Рядом сдувают четырёхметровый батут. Мимо него проходит парочка с рюкзаками и туристическими ковриками и переговаривается:

— Во сколько у нас автобус? Успеем на «Завтраккусто»?

— Ну, на половину-то выступления точно успеем!

Кажется, похожими вопросами задаётся половина гостей фестиваля. И я в том числе. Грущу, что точно не попадаю на проект «Делай своё дело», в котором выступят Гарик Сукачёв, Владимир Шахрин и другие корифеи русского рока. Не попадаю на группу SHOO. Но это повод по максимуму насладиться тем, что всё-таки успеваю послушать и посмотреть.

«Дикая мята» особенно прекрасна тем, что что даёт шанс выступить на своих сценах не только звёздам, но и совсем молодым и (пока) не всем известным артистам. Среди них, например, Екатерина Яшникова. Рецепт её солнечных песен — флейта и виолончель вдобавок к классическим гитарам и барабанами, искренние тексты и открытость всему миру. Между песнями Екатерина читает свои стихи, а выступление характеризует так:

— Это будет амплитуда: от динамичных песен к грустным, заставляющим о чём-то задуматься, о чём-то вздохнуть. А потом постепенно будем обратно поднимать настроение.

И всё так и идёт. Кроме финала. Яшникова исполняет свою песню «Вернуться» — о тоске по детству, о взрослении, о забытых ярких моментах. Исполняет навзрыд, до мурашек. Так, что из слёз начинают течь слёзы. И, когда песня заканчивается, многие вытирают глаза. Но грусть эта — светлая.

Такая же, как позже, когда настаёт момент прощаться и с самим фестивалем. Палатки собраны, коврики скручены, вещи утрамбованы по сумкам, рюкзакам, пакетам. На джинсовой куртке — значок друга «Мяты», в голове — ветер, в сердце — счастье. «Мята», спасибо за всё!