Чистый след. Как «Армада» моет городские улицы

И кто за этим стоит

В шесть утра город только-только начинает просыпаться. Медленно и лениво поднимается солнце, медленно и лениво бредут по улицам первые прохожие, выгуливают своих питомцев — те активные и бодрые за всех. Поднимают лохматые головы, внимательно смотрят вслед двум большим оранжевым поливомоечным машинам. Это выехали приводить город в порядок работники «Армады».

Одна из машин останавливается возле «Квартала» — это за мной. Забираюсь в кабину, оглядываюсь и сразу чувствую себя королевой. Высоко сижу, далеко гляжу! Сидящий за рулём Владимир Бровин только хмыкает: он уже давно привык видеть городские улицы уровнем выше обычных автомобилистов. На поливомоечной машине работает три года, пошёл четвёртый.

— Сейчас вам покажем, как в нашей работе всё устроено, — обещает мне. — Только сначала встретимся с напарником. Нам положено ездить вдвоём. Так улицы промываются лучше, а иначе пришлось бы один участок дважды проходить.

Хотя, бывает, выходят и поодиночке. Например, на узкие улицы. Но сейчас по расписанию — Российская и Павла Зыкина, так что работать будут парой. Пока едем до точки встречи, интересуюсь:

— Как определяете, какие улицы будете мыть?

— Идём по графику, — отвечает Владимир Максимович. — Его выдают в Управлении городским хозяйством. Сегодня моем центр. Завтра запланирован Кирзавод.

Поливомоечные машины «Армады» выходят в город каждый день. Их не останавливают ни жара, ни дождь. В первом случае добавляется дополнительный дневной пролив. Во втором большую часть работы за специалистов уже сделала природа, им остаётся только промести улицы. Не простаивают машины и зимой — чистят город от снега, отсыпают улицы.

— Что нужно для такой работы? Очень важно знать, как правильно размести улицу, как по ней проехать. Как прометать перекрёстки, чтобы они были чистые, — рассуждает Владимир Бровин. — Надо уметь подловить момент, чтобы не было машин. А порой приходится и маневрировать.

— Мне кажется, это сложно, — замечаю я. — Машина же громоздкая, не особенно поворотливая.

— Ну вот, поэтому и надо уметь с ней обращаться, — улыбается мой собеседник. — Чтобы никого не зацепить, никому не помешать, никого не обрызгать.

Прямо по курсу виднеется вторая машина. Мы останавливаемся, Владимир Максимович спускается из кабины, подключает систему. Теперь машина готова поливать дороги. Вода подаётся из цистерны насосом, напор регулируется пультом управления в кабине. На вытянутой панели — семь кнопок, каждая отвечает за свою функцию. Специалист нажимает на нужные, и мы отправляемся следом за первой машиной.

— Та машина сгоняет всё, а я уже убираю, — не отводя глаз от дороги, поясняет работник «Армады». — Посмотрите направо: видите, сколько грязи из-под бордюра вылезает?

Смотрю — действительно: струя воды выбивает объёмные серые комки, а потом напором уничтожает. Щётки пока выключены. Их запускают там, где нужно убрать с проезжей части щебень, камни или какой-то мусор. А если на дороге нет ничего лишнего, то её просто обеспыливают.

Асфальт позади нас теперь делится на две полосы не только по правилам дорожного движения, но и по цвету: одна половинка тёмная, влажная, другая всё ещё серая и пыльная.

— Это ненадолго, когда пойдём обратно — и эту сторону помоем, — заверяет Владимир Максимович. — А вообще уже через час-полтора дорога снова будет полностью сухой. Автомобили быстро всё разнесут.

Пока на улицах их ещё мало, так что поливомоечным машинам можно ехать спокойно. Хотя стоит приглядывать за транспортом, который на ночь владельцы припарковали у обочины дороги. Проезжая мимо таких, специалисты снижают обороты воды, чтобы разлетающиеся шишки и камешки не поцарапали покрытие. Другое дело — пешеходы, которых с каждой минутой становится всё больше.

— Обычно я посигналю, и люди отходят. Но всё чаще бывает так, что стоят в наушниках на переходе или остановке, сигнала не слышат. А потом обижаются, мол, нас обрызгали. Иногда даже кулаками машут, — сетует Владимир Максимович.

Мы как раз приближаемся к автобусной остановке. Несколько человек дружно шагают назад. А из кустов выскакивает рыжий кот, ошарашенно смотрит на наш маленький оранжевый отряд чистоты и бежит куда-то во дворы. Там, может, и пыльно, зато точно не так страшно. Ну и шишкой не прилетит.

На перекрёстке возле Еланского парка происходит сразу два события. Во-первых, у нас заканчивается вода, и меня обещают пересадить в другую машину, у которой запасы ещё есть. Во-вторых, между поливомоечными машинами резво вклинивается серая легковушка, которая пытается, шныряя из одной полосы в другую, как можно скорее добраться до светофора.

— Вот такие «гонщики», — недовольно подчёркивает это слово Владимир Максимович, — нам особенно мешают. У тебя всё внимание сосредоточено на дороге, ты делаешь свою работу, а они неожиданно выскакивают. Это как минимум опасно.

Торопыга беззаботно летит дальше по городу, Владимир Бровин уезжает на дозаправку водой, а я присоединяюсь к Александру Вакутину, который рулит второй машиной. В «Армаду» он устроился несколько месяцев назад, раньше трудился в этой же отрасли в Екатеринбурге. Свою работу может описать в нескольких словах:

— Летом — вода. Зимой — снег, грязь и снова вода.

Но меня такая лаконичность не устраивает. Прошу подробностей, а Александр и не против ими делиться. Пока едем, рассуждает:

— Что у нас, разве везде идеальные дороги? Идеальных нет, есть хорошие и не очень. А машины же ездят везде, и с плохих дорог постоянно на колёсах таскают всякую пыль, грязь. Так грязными становятся даже вполне приличные дороги. А улицы — это же лёгкие всего города, а значит, лёгкие его жителей. Разве кому-то нравится дышать пылищей? Конечно, нет. Вот мы и стараемся для города.

От транспорта, уверен Александр, грязи в разы больше, чем от людей. Но это не значит, что за тротуарами следить не нужно. Их тоже моют. Только здесь в ход идёт уже не поливомоечная машина, а трактор — он меньше и отлично проходит даже по узким улицам. Правда, и объём воды не сравнится с тем, что есть у специализированной машины. Поэтому мы отправляемся его дозаправить.

Находим трактор на улице Мира. Специалисты быстро подключают все необходимые шланги. Пока ждём, когда наполнится бак, разговариваем с водителем трактора Николаем Кукушкиным о его работе. Он перечисляет:

— Главная задача у меня — промыть тротуар, смыть с него листву, щебень, отсев, вообще всё, что может попадаться на пути и мешать людям ходить. Весь мусор отправляем на края дороги.

— Водители поливомоечных машин жалуются на гонщиков на дорогах и людей в наушниках. А у вас какие проблемы бывают?

— Всё те же наушники, — кивает Николай. — Иногда приходится прямо останавливаться, ждать, когда человек наконец заметит трактор и отойдёт в сторону. Часто мешают ветки, деревья. Везде свои сложности. Но мы стараемся всё контролировать. И вроде ничего, справляемся.

Он добавляет, что все работники обязательно оглядываются и проверяют свою работу. Если где-то промылось плохо, то проезжают этот участок ещё раз. А потом ещё. И ещё. Пока не станет чисто и свежо.

— Весной, когда снег растаял, улицы были совсем грязные. Сейчас уже получше, хотя дело идёт к осени, так что листва начинает сильно падать. Её приходится много смывать к обочине, — делится Николай Кукушкин.

Тут Александр даёт отмашку: бак трактора наполнен. Все занимают места по кабинам и отправляются дальше по делам. Трактор шумит по улице Мира, почти не заметный через деревья. А мы выезжаем на Спортивную. Успеваем пройти её, прежде чем вода заканчивается и у нас. Александр объявляет об этом громко и уверенно, а я подозрительно кошусь на дорогу перед нами, которая всё ещё поливается водой, и уточняю:

— У вас где-то есть индикатор с показателем, сколько воды ещё осталось?

— Нет, до такого ещё не дошло, — смеётся Александр. — Просто уже примерно знаем, на какую улицу сколько воды требуется, и рассчитываем, когда она закончится.

Всего цистерна, по его словам, вмещает около 12 кубометров воды. На двух машинах стоит немного разное оборудование: в первой используется карданная передача, а во второй воду качает гидравлический насос. Именно от этого зависит и давление воды, и её расход.

— У той машины насос помощнее, она может больше воды выдать. Но и расходует её быстрее, — говорит Александр. — Поэтому ей и пришлось раньше уехать снова наполнять цистерну. А у меня насос более экономичный, но и напор воды выходит не такой сильный. Допустим, в жаркую погоду я прошёл по улице — а на асфальте ничего и не видно. А он пройдёт — всё равно смочит, на какое-то время асфальт охладит.

Есть и разные варианты подачи воды. Это может быть струя, которой удобно сбивать мусор к обочине, или леечка, которая лучше прибивает пыль. Но их переключить, сидя в кабине, не удастся. Механизмы пока не настолько автоматизированы, поэтому каждый раз приходится выходить из кабины и поворачивать все нужные краны и рычажки вручную.

Пока насос выдаёт последние капли воды, я любуюсь радугой, которая всё утро путешествовала по городу вместе с нами, но вот-вот пропадёт. Яркая и красочная под августовскими солнечными лучами, мне она кажется одной из лучших частей поездки на поливальной машине. Но я здесь не знаток, а случайная компания на одну рабочую смену. Поэтому обращаюсь к Александру:

— А вам что больше всего нравится в своей работе?

Он отвечает, не задумываясь:

— Что дома не пыльно и не грязно. Город — это же наш общий дом, живёшь здесь и хочешь, чтобы вокруг было чисто. И трудишься для этого. Кто-то же должен разбираться и с пылью, и с грязью. Это мы и есть. И самим приятно так жить, и людям, надеемся, тоже.